Звучало анданте в октаве нежнейшего тона – мы плыли по волнам печали и грусти Шопена где взлёты-паденья там возгласы страсти и стоны, там плавно спадая, стихает горластая пена…
Вполсилы ощущали бег октавы, нарушив тишину уединенья, хотелось сжать затёкшие суставы, и нот, как губ сломить сопротивленье.
шуршащий вальс и тихая мазурка, двойным нолём отмечен Ziro знак и с плеч спадала меховая шкурка, и зрел в ночи звериный зодиак.
Провал необъясним полутонами. Стихает боль диеза, в антракте дождь ещё сильней припустит – так кровь бежит, не чувствуя пореза. Нет места мне! Есть место только грусти.
Когда придёт пора цветам акаций, пусть образ твой глядит с миниатюр. Уж нет нужды к свершению теракций… Я слушаю шопеновский ноктюрн.
|