Илларион, «дурную траву с поля вон», Воробьиные ночи. В этот день начиналась прополка. А также наступает пора «воробьиных ночей», таких коротких, что только воробьи и успевают выспаться.

Оберег

Он сполз по лестнице на землю и увидел женский деревянный гребень, он машинально поднял его и положил себе в карман. Уже было светло, но громадная грозовая туча наползала на село.

 

Василий не мог идти в душную избу и побрёл навстречу свежему предгрозовому ветру. Пошёл за околицу, сбежал  с горы, перед ним лежало бескрайнее поле и стояло большое дерево.

 

Ветер усиливался, поднял кучу пыли, от неё и от тучи стало совсем темно, и Васька бросился бежать к дереву, чтобы укрыться от ливня, лениво начинавшегося.   Гребень, лежавший в кармане, больно стучал его по ноге, и почему-то он не решался его выбросить.

 

Но сколько он не бежал, дерево было всё так же далеко, будто сила какая-то не подпускала к нему: вроде вот оно – ан нет, ещё далеко и никак не добежишь…

 

Сверкнуло, ослепив,  жирной молнией, грохнуло,  ударило в дерево так, что заложило уши…. Дерево вспыхнуло серебреным светом и запылало огнём.

 

Васька  замер под хлынувшим ливнем… словно не в дерево, а в него попала молния.

 

Оцепенел, пораженный мыслью – догадкой, пронзённый знанием того, что  чувствует силу, оберегающую его, не подпускавшую к дереву, заставившую зайцем метаться по полю. Силу, которая стерегла его начинающую крепнуть юную жизнь. 

 

 

<<<     ОГЛАВЛЕНИЕ     >>>