§ 25. Но коль скоро существованию мира положен предел в 7000 лет, то от какой временной точки следует вести эти расчеты? Конечно, от даты «Сотворения мира», за которую принималась ведущими византийскими хронологами (а, следовательно, и большинством русских хронистов) дата 5508 лет до «Рождества Христова». Считая так, исход седьмого тысячелетия действительно придется на конец 1491 г. То обстоятельство, что страны католического мира сравнительно спокойно отнеслись к этой дате, объясняется, вероятно, тем, что, начиная с 532 г. н. э. они стали переходить на другое летосчисление: летосчисление не от «Сотворения мира», а от «Рождества Христова» (Ab incarnatione Domine noster Iesu Gristi)(52). Однако и Европа отдала свою дань ожиданию «конца света», но произошло это не на исходе XV, а в конце X в., когда в ожидании «Страшного суда» многие летописцы переставали вести хроники, а люди из городов бежали с покаянием в леса и пещеры или, наоборот, предавались разврату и распространяли ереси.

Спустя пять столетий нечто подобное повторилось и на Руси. В аспекте интересующей нас темы это выразилось в том, что когда в 1408 г. окончился очередной, 13 Миротворный круг, то новый пасхальный круг был расписан только на 84 года, т. е. до конца рокового седьмого тысячелетия. В конце этой неполной пасхалии было написано: «...зде страх, зде скорбь, аки в распятии Христове сей круг бысть, сие лето и на конце явмся, в нем же чаем и всемирное Твое пришествие»(53). Все это свидетельствует о серьезности, с которой современники относились к надвигавшимся на них, как это им казалось, неотвратимым бедствиям. Недавнее падение Константинополя под ударами турок (1453) еще более усиливало на Руси эти тяжелые предчувствия.

Но надо отметить, что в определенных слоях русского общества того времени «ожидание конца» вылилось в активную внутреннюю духовную работу. Возможно, не случайно именно в этот период сгустившихся теней и мрачных предсказаний (сопровождавшихся целым рядом небесных знамений)(54) возникает в среде русского православия поразительное по своей духовной цельности и отрешенности от всего мирского движение «нестяжателей», вызванное к жизни заволжскими старцами во главе с Нилом Сорским.

<<<     ОГЛАВЛЕНИЕ     >>>