Сделать стартовой Добавить в избранное
 

СЕМАНТИЧЕСКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ ВАЛЕНТИНА КУКЛЕВА


САЙТ О ВРЕМЕНАХ И ЗНАКАХ
Панель управления
логин :  
пароль :  
   
   
Регистрация
Напомнить пароль?
   
Семантическая энциклопедия Валентина Куклева » Люди расселин. Глава 1
Навигация по сайту
О сайте
Актуальные новости
Блог Хюбриса
Виды календарей
Визуальное мышление
Всё о книге
Другие люди
Книга Зелинского
Культурология
Лаборатория культуры
Мелос
Мистерия
Профетическое знание
Путеводитель по Москве
Работа с временем
Свобода
Симвология
Сотериология
Структурное знание
Фронезис
ЭНЦИКЛОПЕДИЯ СИМВОЛОВ
Энциклопедия
эзотерической жизни
Расширенный поиск
Популярные статьи
Облако тегов
алеф, Алистер Кроули, альфа, анима, апокалиптика, Березина, большие проекты, брендование, видео, визуальное мышление, время, другие люди, Дугин, живой календарь, здоровье, календари, календарь, коучинг, маркетинг, мелоделамация, методология, неоевразийство, осознанность, петух, Путеводитель по Москве, работа с временем, религия актеров, самоисцеление, Сатья Саи Баба, семинары, символы, синхрония, синэргия, современная музыка, стилистика текста, стихи, творчество, трансгуманизм, футур полюс, часы

Показать все теги
--- : Люди расселин. Глава 1
 

 

Люди расселин

Глава 1

Перед нами глубокая расселина горы Мориа с ее самовоспоминанием о Соломоне - Утешителе и о его Храме и Голгофа, над которой шатаются ветры разных широт.

 

Эту расселину древние почитали как гробницу Адама. Здесь впервые смерть посетила людей, бывших андрогинно бессмертными. Расселина разделила Иерусалим на две части, небесную, а также считалась вратами Хтонического мира, где происходили подземные посвящения.

 

По велению Соломона-Утешителя она была засыпана, и на этом месте по воле Провидения впоследствии совершилось распятие Христа-спасителя, где его мертвое тело было опущено в землю и, разверзнувшись, расселина поглотила Христово тело и снова сомкнулась. Так появилось космическое тело Христа, и вся земля стала гробницей Христа, а люди расселин стали принадлежать Земле и Космосу.

 

Щель - это впадина, устремленная к центру... наиболее устойчивое место с высоким давлением. Устойчивость, вернее точка устойчивости, важное понятие. Чуть что не так, и потеря равновесия, все пошло наискось, и ты падаешь и ударяешься о космическое дно.

 

Очень важно научиться жить в неустойчивости. В этом один из секретов мистики падения и мистики восхождения.

 

В щели всегда сквозняк, поэтому сквозит. Раз так сквозит, значит это сквозь. Жизнь в щели - это когда дует со всех сторон и задувает свечи. Бытие в расселине не актуализируется, ибо есть всегда присутствие ощущения самоидентичности, связанной с индивидуализацией, которая всегда противостоит массовому, усредненному, эволюционирующему очень медленно, как поворот Плутона.

 

Плотность усреднения - это то вещество, на котором держится нынешний социум, демократия, цивилизация, изобретая понятные для всех правила и законы. Индивидуальность - признак культуры, как внутренней, так и внешней. В аксиоматике расселины, скорее, развивается Знание, чем наука, так как это вещи разные. А если и развивается наука, то наука об исключениях, которая называется патафизикой. Патафизика занимается всем редким, недоступным и лишенным всякой привлекательности для массового сознания. Как только мысль или идея становится понятна всем, она погибает. Это еще заметил Лев Шестов. Расселина не изолирована, космос держит ее в своих лучах. Это густо пранированное место, называемое в разные времена по-разному: Шамбала - Шем-ба-юль (эль), Тарима.., место, которое искал в своем походе на Восток Александр Великий.

 

В расселине всегда прохладно, зябко, зыбко. Зыбкий рассвет, колеблясь в своей неустойчивости при восходе солнца, уничтожает пространство. Там, где есть рассвет, там нет пространства, но в то же время присутствует понимание, способность видеть как и почему в одном вопросе. Опыт, который совершают люди расселин, состоит из одного вещества, и поэтому возможно понимание друг друга без потуги.

 

Для того, чтобы понять друг друга в социо-культурных мирах, необходимо делать усилие трех центров, и то, чтобы эти три центра включились одновременно.

 

Итак, светолитие, когда умный свет нисходит в творческих трезвениях, идущий из подлинных источников, когда происходит мгновенное узнавание, и где автор не является гостем своего текста. Он играет текстами и контекстами двигающихся из различных потоков. Многоплановый символизм, построенный на спонтанности, приводит к всплескам интуиции и работе осознования над тем, что происходит.

 

Щель - состояние промежуточности, это условие способности быть, когда не делается усилий на пробивание чего-либо, что требует сил отождествления, при котором теряется двойное виденье.

 

В расселине нет проблем самореализации. В социо-культурных мирах одаренный человек должен вести сражение за право творческого существования и стремиться вырваться всеми правдами и неправдами из неизвестности, из мира анонимов.

 

Вспомнилась строчка одного поэта..."Мы ночные анонимы, неосязаемы и неискоренимы..."

 

Эти слова выражали вечный поиск, когда все личины сняты на фоне лика безмолвия, рождая иллюзию философии преимущества, единственным преимуществом которой является отсутствие модальности надо в стране остановленного мгновения.

 

В расселине нет покоя или, вернее, он есть, как у горы, которую наблюдаешь при заходе солнца. И взгляд из расселины - это взгляд из тени на свет и этот взгляд дает возможность жить, подключаясь к всевозможным потокам, приводящим к данной точке пространства и времени, не ослепляясь ярким светом.

 

Описание этой реальности достаточно трудно, потому что это всегда система неопределенности, оперирование нетрадиционными архетипами древности и архетипами будущего, взаимодействие со следами полуживых и давно умерших людей.

 

Почему все-таки щель? Потому что существование в других пространствах, это значит возможность быть самим собою, в окружении, которое не есть ты. Тут возможна всемирная наглость и бедная мудрость, постоянное самоуничижение и естественная скромность... и многое такое, что в обычном мире людей не проходит. Но пора перейти к описанию тех, кто составляет население расселин.

 

Какой это будет жанр? Жанр биографий, или критическое житие, мениппова сатира, или миф? Или это будет нарочитое совмещение разнородных жанров и источников, смещение пространственно-временных конвенций? Не знаю... текст что-то проявит, покажет, сделает скрытый намек через игру символа через смелый контраст оксюморона, который, сжимаясь, начнет игру тропов и фигур.

Людвиг

Я познакомился с Людвигом заочно, через одного своего приятеля С. Это было в день пречистого четверга, у него на островке под названием "Красная сосна". В тот день стояли огромные горы облаков на фоне красно-бежевого неба. Они находились совсем недалеко, но в тоже время у них был неприступный вид гор Тибета. Холод первых дней апреля и отсвет за этими псевдогорами создавали нереальную атмосферу. Миг места вдруг приобрел другое измерение, пространство изменялось буквально на глазах, и даже местный ручей, в котором неожиданно ожили океанские водоросли, казался необычным источником. Во время этих медитаций С. все время говорил о своем преподавателе орнамента, а мой товарищ в тот период учился в Строгановке.

 

Полное имя его преподавателя было Людвиг Генрих Маврикович. Но как-то было неудобно называть его так, получалось наподобие Акакия Акакиевича, а просто Людвиг - звучало...

 

Так вот Людвиг знал хеттский алфавит и многие другие алфавиты древних этносов, постоянно перемещающихся в ее недрах. Позднее по его мнению Хетти, Хайты пришли в Японию и основали древнюю столицу Нару (что-то похожее излагает Лев Гумелев в своей книге "Этногенез").

 

Также он им рассказывал про загадочную культуру этрусков, алфавит которой известен, но не прочитан ни один текст до сих пор, и т.д.

 

Все это подавалось в сильной энергии и концентрации, носителем которой не мог быть мой приятель, человек скорее художественного склада. Хотя для него высокая информация не была присуща, он передавал ее хорошо, усиливая на свой лад и манер. То ли от медитаций, то ли от герметической информации, В, когда ехал обратно домой в метрополитене, распредметился. Лица людей, при небольшой концентрации на них, воспринимались на зооморфном уровне, то есть при взгляде на сидящего напротив, В видел прячущегося животного.

 

Этот феномен восприятия и пробужденная чувствительность продолжались несколько дней, чуть-чуть напугав меня. Это, может, и послужило помехой к физическому контакту с Людвигом, правда, осталось направление, в котором В продолжал двигаться. От этого источника веяло упругой духовной свежестью, интуитивное сознание приносило немыслимые знаки, вибрации и символы, которые и приводятся ниже.

 

Позже В узнал, что такой уровень общения с Упу-гуру является естественным, что, никогда не встречаясь на физическом плане с учителем, получаешь от него сильный толчок и канал.

 

Вскоре С сообщил, что Людвиг умер, и что его архив достался его жене, которая ничего в этом не смыслит. В это мало уже интересовало, так как он чувствовал, что Людвиг не умер, а просто ушел с физического плана, давая В инсайт в ЭО досферу. Импульс, который создал Людвиг, развивался в определенную энергию.

 

С при встречах продолжал рассказывать какие-то новые подробности, трактуя их по-своему, но для В это были просто слова, ничего не значащие, он находился в потоке, куда его звал Людвиг и откуда шла информация другого порядка, которую можно было назвать Знанием.

 

В даже пытался все это объяснить С, так как мы можем сколь угодно стремиться к объяснению друг другу, но так и не объяснить. Существуют пределы интерпретации Себя, Другого, Текста, но это всегда лежит в модальности собственной глупости, которая является непониманием своего предназначения или слушанием пути.

 

Вот несколько символов и проекций из Потока Людвига. Двойная спираль - символ Бога в древности. Знак деления: стрела и лук, перо птицы. Крыло птицы - символ парения. За машущим крылом ночной птицы.

 

  • Словарь дан от сотворения мира.
  • День и число известно.
  • Греческая тайнописная азбука, эгейская.
  • Пе, Фе- Пифагор - Пи - фон.
  • 16 симметрично расставленных элементов (Эолова арфа). Птолемей - Эпифан - Пи - фа - на. Египет.
  • Атрибуты Клеопатры - корона, головной убор. Атрибуты фараона АНХ - шест в руках.
  • Жертвенный стол Птаххотепа.
  • Буквы, число, действие, как законы. Знак 10 - знак опоры.
  • 16 : 2 = 8 язык для оценки критериев.
  • Живое тело Бога - язычество.
  • Язычество, как язык, как инженерное сооружение.
  • Звук КА - копье, капище.(Планирование древности).
  • Звук ТА - Тау - таить, тянуть. 16 букв - масса согласных.
  • Звук РА - Рама, Коран - Ка-ра. 5 - гласных - душа.
  • Звук ЛА - Бала, Лама, Элам.
  • Вавилон - Баб - элон (Врата Бога).
  • Глиняные библиотеки - Высшие школы халдейской мудрости.
  • Ниневия - Nina главный город ассирийцев.
  • Митанийское царство Хеттов, Хатты, Кататы.
  • Города Хаттуса (Бог грозы и бури Хатти).
  • Верховные божества Хебат и Тешуб.
  • Израильский царь ОМРИ; НААМА - милая, приятная.
  • Город АТА-РОТ.
  • Камень ме - царя Моабитского царства.
  • Бог Кемош. Кемоша в Кериоте.
  • Мин, миним - обозначение иудейского еретика.
  • ТАННА - учитель устного сказа.
  • Мааб - Муабит. Между мертвым морем и пустыней.
  • Царь Эглой. Бог Баал.
  • Миддот - методы толкования, правила герменевтики.

 

Бог Мандраш; Мидраш - изучать глубоко и т.д. сквозило по разным архетипам древности. Надо было составить карту, чтобы не заблудиться. Создание карты опыта дает возможность установить связь полноты, соединить в прекрасное разорванные элементы процесса.

 

Карта Людвига лежала лет 25, оставаясь смесью реального и воображаемого путешествия... как вдруг появилась Инга, женщина, скажем, без возраста... она показала маршруты на этой карте, подтвердив многие мои предположения...

 

Инга училась в аспирантуре Строгановки и воочию видела Людвига, проходя у него курс. Она была девушкой простой, из провинции, комсомольская активность не давала ей покоя...

 

Как-то она шла по коридору, а навстречу ей Людвиг.., когда она пришла в общежитие, на нее неожиданно напал безотчетный страх... вибрации захватили ее, и она пригласила подругу, чтобы ночевать вместе... На следующий день эти перечисленные ощущения прошли... Людвиг во время бесед над диссертацией подсовывал различные брошюры, научно-популярного толка, проводя через этот язык к более глубинной информации. (В то время в СССР таких книжечек по разным направлениям выпускалось множество. Это были книги по семиотике, кибернетике науки.) Через эту информацию она набиралась опыта в когнитивности. Важно было познавательный процесс поддерживать в горячем состоянии.

 

Через некоторое время она опять шла по коридору училища и навстречу ей опять Людвиг.., дойдя до конца, она, остановившись, оглянулась... и в этот в этот момент почувствовала, что в нее вошла та безотчетная энергия, которая напугала первый раз... И тут она поняла, что эта энергия как-то связана с Людвигом... На этот раз того страха не было...

 

С этого момента все в ней резко изменилось... Она поняла, что Людвиг существо другого порядка, иного видения мира, хотя он прошел и царскую каторгу и сталинский Гулаг. А было это так.

 

Являясь первым советским доктором технических наук (о нем есть упоминание в книге Хан-Магомедова "Пионеры архитектуры малых форм"), Людвиг и этим занимался, но вернемся к сюжетной линии, он был назначен техническим советником к Ататюрку. Зная турецкий язык, он часто беседовал с седобородыми шейхами на различные темы: о суфизме, о мусульманском ренессансе, о Руми, который похоронен в Ко, где и умер Платон, кстати. Шейхи доказывали, что Руми исчез, как зеленый Хыдыр. В общем содержание их разговоров нам доподлинно неизвестно. Сотрудники миссии заметили, что он часто встречается с шейхами и сообщили куда следует.

 

Шел не то 26-й год, не то 27-й год, и Людвига отозвали, и вскоре, как и многие, он оказался в ГУЛаге, в этом царстве теней, куда не доносились ни звуки Рио-Риты из многочисленных городских парков, ни запахи вкусной еды, ни голоса детей, свободно гоняющих мяч на пустыре.

 

Из его жизни в заключении известен один эпизод, когда его вызвал начальник лагеря, сообщив, что у его жены рак, и, если он, хреновый доктор, не вылечит ее, то он вынужден будет его застрелить. Для пущего вида начальник достал из кобуры пистолет... Людвиг в ответ пробовал возражать, что он всего лишь доктор технических наук, и к медицине не имеет прямого отношения, но все его возражения закончились быстро. Начальник был человек остроумный, но упертый, и Людвигу ничего не оставалось, как вылечить его многострадальную жену, так как он знал ботаногонисо (наука об астральной сущности трав и растений).

 

Из щели нельзя высовываться. Это одно из правил людей расселин. Людвиг забыл об этом и поехал в Гулаг. Эгрегор зла не простил его бесед с седобородыми шейхами. Условие передачи или обмена знаниями всегда уникальны, и носят интимный характер. И в заключение хочется привести слова Людвига: "Нигде нам не найти места в странах Востока и Запада. Мы, как летние птицы, нас нет зимой".

Виталий

Эту главу я напишу в жанре сентиментального путешествия, наподобие стерновского "Тристрама Шенди", где главные действующие лица были очень страдающими существами, отдающими предпочтение нетрадиционным изысканиям.

 

Судьба играла с ними определенные шутки, проявляющиеся на разных уровнях: то как Провидение, то как фатум, то она не была слишком строгим судьей, потому что она от слова суть, которую искали в трудностях преодоления, не всегда находя, но всегда стремясь к поиску тайны индивидуального рисунка.

 

Мы познакомились с Виталием в год Тигра. Кажется, в конце дев. Теперь это воспринимается далекой счастливой порой Астреи.

 

Это было на полянке подмосковного леса в Мичуринце. Все ждали, когда Юра Климов начнет проводить сеанс Пан-Эвритмии. Я разговаривал с Сергеем Потаповым, о том, что на западе значит многое, а на востоке - ничто.

 

Сергей, специалист по мандале, чертил в своем альбоме, который он всегда носил с собой, бесконечные диаграммы, поясняя очередную схему, и чем визуализация отличается от воображения. Неподалеку сидел мужчина между 30 и 40, поглядывая на нас. Они были знакомы с Сергеем, и тот представил нас, назвав Виталия кибернетиком, интересующимся проблемами биобратной связи.

 

Виталий в то время жил в центре, около Балчуга. В тот вечер мы расстались очень поздно, говоря о русской и американской психодуховности. Я лучше знал русскую философию, а Виталий - современных американских психологов. Еще в тогдашнем разговоре нас интересовала линия Петра Демьяновича Успенского, Георгия Ивановича Гурджиева и Джона Кансингама Беннета, третий том которого впоследствии перевел Виталий. Мы говорили о разрыве в эннеаграмном процессе, требующем второго сознательного толчка.

 

Виталий: Лето. Вы смотрите в окно и видите зеленое дерево с таким количеством листьев, что их почти не видно, а есть только образ одного зеленого дерева. Но вот идет все быстрее и дальше время. Наступает осень, и листьев становится все меньше и меньше. Вы наблюдаете, как, оторвавшись, отдельно слетает каждый лист, уже не замечая дерева в целом... Мы пропустим обязательно тот момент, когда дерево останется почти без листьев. Также не заметим, что дети наши выросли, или как из такого маленького желудя появился такой огромный дуб.

 

Главное в том ключевом разговоре и в последующих наших разработках, было не повторение традиции, а поиск своих свежих приемов. На основе этой психотехники рождалась наша психотехнология, а традиции и направления наук были лишь дирекциями, подсказками. Помню в те же времена техника гештальта Перлза давалась очень трудно даже в ментальных, продвинутых группах, а спустя 15 лет, похожие приемы использовали заезжие западные психологи даже на уровне массовых групп. Сдвинулось время и изменилось отношение людей к таким процедурам.

 

Вот несколько тем, которые возникли на наших встречах:

 

  • Повышение уровня открытости к восприятию своих ощущений, чувств, эмоций, мыслей.
  • Психотехника индивидуального роста, интеграции и непредвзятого сравнения себя с другими людьми.
  • Осуществление стратегии по совершенствованию качеств осознавания (Постепенная замена ставшего привычным опыта рефлексии).
  • Развитие чувства яркости, спонтанности.
  • Прикладная кинесиология (Приемы по снятию нервных жестов, торопливости).
  • Разработка индивидуального языка жестов.
  • Поле тонких смыслов и психотехнология. Концепция различия. Опыт структурирования.
  • Все это происходило в разных по уровню подготовленности группах. Люди приходили, появлялись, исчезали. Кто-то приходил всего лишь один раз, кто-то задерживался дольше, кто-то оставался надолго.

 

Каждая новая группа давала свою тему и рождала свой мотив, хотя уже складывалась основа, на которой строилась эта работа, противостоящая механике жизни. Этот материал составляли: фиксации, проекции, гештальты, астрологические типы, архитиповые раскладки и т.д. Каждая группа условно говоря двигалась к своему центру, ядру, и проходя различные уровни. От уровня первоначальной с.......сти до уровня эго-групп.

 

Один аспект был всегда болезненным. Это замена Веры на чувство присутствия и в........сти. "Верю, а понять не могу" мы заменили: Доверяю и стараюсь осознать с последующей версификацией того, что происходит". Ведь проблемы веры как таковой совсем в другом. Для того чтобы люди смогли поверить, Христос заставил себя распять. Вера такая основана на крови и она склеивает людей с предметом Веры, создавая силовое притяжения, символику, а атрибуты, скорее, значки веры, чем сущность. Мы хотели легкого синэргитического сообщества, без жертвоприношений и замеса на крови. Поиски своей парадигмы, своего круга, мы начинали не с критики старых традиций или критики их языка, а скорее на свободной энергии хотели найти способ самоопределения и самоактуализации, не впадая при этом в крайности критических взглядов. Например, некоторые продвинутые и ученые люди, обладающие индивидуальным потоком, войдя в какую-либо традицию, начинают резко критиковать другую позицию другой религии. Такая парадигмальность часто приводит к усилению вещества власти, механизмы которой заведены человечеством очень давно, и стоит какой-нибудь индивидуальности попасть в эти "коридоры власти", как она становится "своим среди чужих".

 

Когда люди начинают что-то делать вместе, сливаясь в одно тело - семьи, группы, партии - то вскоре возникает проблема справедливого разделения энергии, денег, связей. Все это неизбежно приводит к конфликту, из которого очень трудно добыть ценность, но можно расширить сознание и резонанс путем сравнения. Виталий предлагал человека, не умеющего структурировать конфликт, отпускать из группы или, символически выражаясь, опустить в колоду массовой культуры, чтобы он почувствовал разницу энергетики.

 

Пройдя этот опыт, когда скатывается групповая энергетика, у участника группы лучше включается рациональная машина самосохранения, лучше решетируются инстинкты. Когда начинаешь жить без групповых подпиток, то измеряешь свою собственную значимость; проходя одиночество, ты лучше узнаешь свою неповторимую индивидуальность. Я тогда считал, что массовое сознание сотрет индивидуальную чувствительность и позволит существовать лишь машинам, биороботам.

 

На эту тему мне приснился сон, который я назвал: "До свидания, церковь мальчика..."

 

Мы с Виталием спускаемся по строительным лесам вокруг церкви, с купола вниз. Причем эта церковь была церковью моего детства, куда я забирался в минуты одиночества, и оттуда, сверху, все казалось игрушечным: и люди, и машины, и домик царя Алексея Михайловича Тишайшего. Мы смотрели в будущее из того прошлого, что есть настоящее. И если ты пробьешься сквозь плоть сна, сквозь кровь, сквозь смерть, сквозь время, и увидишь, как полностью померкнет свет луны и солнца, и тебя поведут в рай. У самых ворот ты сядешь, и никто, проходя мимо, не подаст, даже бог.

 

Тему и образ "веселого нищего" Виталий стал потихоньку в себе воплощать, но лучше всего это его мироощущение передается через следующее стихотворение:

 

Если ехать из Сан-Франциско не по дальнему фривэю, что значительно делает ближе дорогу к Лос-Анджелосу, а двигаться по шоссе, идущему вдоль океана, то мы неизменно попадем сначала в big Sur, где и находился этот кусок земли с высокими скалами, сползающими вниз к пляжу тропинками, и где на отшибе пасется маленький домик Фритца Перлза.

 

Эсален был для меня и для Виталия притягательным местом еще в конце 60-х годов, когда Великая метафизическая волна, зародившаяся в Калифорнии достигла и СССР. Сначала в виде книг по новой психодуховности, а потом в виде некоторых посетителей. Это были книги нового типа и уровня, соединяющие западный рационализм и мистическое восприятие мира. Перечислю ряд авторов, которых перевел Виталий и его круг друзей.

 

Круг тогдашнего чтения представляли: Джон Каниган Лилли ("Моделирование Бога" и др.), Фридриха Перлза (отрывки из его "Внутри и вне помойного ведра"), Меррел Вольф ("Путь через пространство", "Философия без объекта"), Кришнамурти и Бом, Эрик Берн и Йогапанда и многие другие авторы. Эту литературу перевез через брежневские границы в своем "Рэно" некий человек по имени Билл.

 

Впервые опубликовано в журнале "Гнозис", #11 (Нью-Йорк)

 

<<<     ОГЛАВЛЕНИЕ     >>>

 

 
 
 
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
 
   
 
 (голосов: 0)
Комментарии (0)  Распечатать